Плохое управление, низкий моральный уровень войск и злоупотребление алкоголем еще не раз приводили к печальным последствиям. Пожалуй, самой грандиозной военной катастрофой, порожденной этими причинами, стала битва при Карансебеше, в которой австрийская армия ухитрилась разгромить сама себя.

Беда случилась 17 сентября 1788 года. Австрия уже год вела войну с Турцией за контроль над юго-восточной частью Европы. Армия, возглавляемая самим императором Иосифом II, подошла к городу Карансебешу, находящемуся на территории современной Румынии. Вечером отряд гусар, двигавшийся в авангарде, форсировал реку Тимиш, но вместо предполагаемого османского лагеря обнаружил цыганский табор. У цыган было много шнапса, и гусары пустились в буйное веселье.

Пока кавалеристы наслаждались выпивкой и цыганскими песнями, к табору подошел передовой отряд пехоты. Пехотинцы потребовали поделиться шнапсом, но гусары в грубой форме отказали. Пехота возмутилась и пригрозила расправой. Тогда гусары заняли оборону за цыганскими кибитками, заявив, что будут стрелять. История умалчивает о том, кто произвел первый выстрел, нервный пехотинец или пьяный кавалерист, но вскоре завязался бой. Кто-то со страху закричал: "Турки!", и сражавшиеся бросились врассыпную.

Вскоре паника охватила все войско. Австрийская армия состояла из представителей разных народов, которые плохо понимали друг друга. Здесь были немцы, румыны, славяне, итальянцы и многие другие. Немецкие офицеры пытались остановить свое бегущее воинство криками "Halt! Halt!". Но иноязычным солдатам казалось, что это турки кричат: "Аллах! Аллах!", и паника усиливалась. Кто-то из артиллерийских офицеров увидел конницу, убегающую от несуществующего врага, принял ее за османскую кавалерию и приказал стрелять картечью... Когда офицерам удалось восстановить порядок, было уже совсем темно, и отличить турок от австрийцев стало совершенно невозможно. Армия приняла бой и доблестно сражалась сама с собой, пока не обратила себя в бегство.

В общем смятении Австрия едва не лишилась своего императора, который упал с коня в канаву и чудом остался цел. Через два дня к Карансебешу подошла османская армия, которая обнаружила поле боя, устланное телами австрийских солдат. Потери австрийцев составили около 10 тыс. человек. Война продолжалась еще три года и, как это ни странно, закончилась победой Австрии.

У Володи не было рации, не было никаких новых "прибамбасов" в виде сухого спирта, питьевых трубочек и прочего барахла. Не было даже разгрузки, бронежилет он не взял сам. У Володи был только старый дедовский охотничий карабин с трофейной немецкой оптикой, 30 патронов, фляга с водой и печенье в кармане ватника. Да была шапка-ушанка облезлая. Сапоги, правда, были хорошие, он после прошлогоднего промысла купил их на ярмарке в Якутске, прямо на сплаве у Лены у каких-то заезжих торгашей. Вот так он и воевал уже третий день. Промысловик-соболятник, 18-летний якут из дальнего оленьего стойбища. Надо было так случиться, что пришёл в Якутск за солью и патронами, случайно увидел в столовой по телевизору груды трупов Российских солдат на улицах Грозного, дымящиеся танки и какие-то слова о "снайперах Дудаева". Врезалось Володе это в голову, да так сильно, что вернулся охотник на стойбище, забрал свои заработанные деньги, продал и намытое золотишко. Взял дедовскую винтовку и все патроны, засунул за пазуху иконку Николая-угодника и поехал воевать якут за Российское дело. О том, как ехал, лучше не вспоминать, о том, как три раза сидел в КПЗ, как много раз отбирали винтовку. Но, всё-таки через месяц якут Володя прибыл в Грозный. Слышал Володя только об одном исправно воюющем в Чечне генерале, его и стал искать в февральской распутице. Наконец, якуту повезло, и он добрался до штаба генерала Рохлина. Единственным документом помимо паспорта была у него рукописная справка военкома о том, что Владимир Колотов, охотник-промысловик по профессии, направляется на войну, с подписью военкома. Бумажка, которая поистрепалась в дороге, уже не раз спасала ему жизнь.
Рохлин, удивлённый тем, что кто-то прибыл на войну по собственному желанию, велел пропустить якута к себе. Володя, щурясь на мигающие от генератора тусклые лампочки, отчего его раскосые глаза еще больше расплылись, по-медвежьи, боком зашел в подвал старого здания, в котором разместился временно штаб генерала. – Извини, пожалуйста, вы и есть тот генерал Рохля? – уважительно спросил Володя. – Да, я Рохлин, – ответил уставший генерал, пытливо всматривавшийся в человека маленького роста, одетого в протёртый ватник, с рюкзаком и винтовкой за спиной. – Чаю хотите, охотник?
– Благодарствуйте, товарищ генерал. Горячего уже три дня не пил. Не откажусь.
Володя достал из рюкзака свою железную кружку и протянул ее генералу. Рохлин сам налил ему чаю до краев. – Мне сказали, что вы прибыли на войну самостоятельно. С какой целью, Колотов?– Видел я по телевизору, как чеченцы наших из снайперских валят. Не могу терпеть это, товарищ генерал. Стыдно, однако. Вот и приехал, чтобы их валить. Денег не надо, ничего не надо. Я, товарищ генерал Рохля, буду сам по ночам на охоту уходить. Пусть мне место покажут, куда патроны и еду будут класть, а остальное я сам делать буду. Устану – через недельку приду, отосплюсь в тепле денёк и снова пойду. Рации и всего такого не надо... тяжело это. Удивлённый Рохлин закивал головой. – Возьми, Володя, хоть новую СВДэшку. Дайте ему винтовку! – Не надо, товарищ генерал, я со своей косой в поле выхожу. Только патронов дайте, у меня сейчас всего-то 30 осталось... Так Володя начал свою войну, снайперскую. Он отоспался сутки в штабных кунгах, несмотря на минные обстрелы и жуткую пальбу артиллерии. Взял патроны, еду, воду и ушел на первую "охоту". В штабе о нём забыли. Только разведка каждые три дня исправно приносила патроны, еду и, главное, воду в условленное место. Каждый раз убеждалась, что посылка исчезла. Первым о Володе вспомнил на заседании штаба радист-"перехватчик". – Лев Яковлевич, у "чехов" паника в радиоэфире. Говорят, что у Русских, то есть у нас, появился некий чёрный снайпер, который работает по ночам, смело ходит по их территории и валит безбожно их личный состав. Масхадов даже назначил 30 тысяч долларов за его голову. Почерк у него такой – бьёт этот молодец чеченцев аккурат в глаз. Почему только в глаз – пёс его знает...
И тут штабные вспомнили про якута Володю. – Еду и патроны из тайника берёт регулярно, – доложил начальник разведки. – А так мы с ним ни словом не перекинулись, даже и не видели ни разу. Ну, как он от вас тогда ушёл на ту сторону... Так, или иначе, в сводке отметили, что наши снайпера их снайперам тоже прикурить дают. Потому что Володина работа давала такие результаты – от 16 до 30 человек укладывал промысловик выстрелом в глаз. Чеченцы раскусили, что появился на площади Минутка Русский промысловик. А так, как на этой площади и происходили все события тех страшных дней, то и изловить снайпера вышел целый отряд чеченских добровольцев. Тогда, в феврале 95-го, на Минутке "федералы", благодаря хитрому замыслу Рохлина, уже перемололи почти на три четверти личного состава "абхазский" батальон Шамиля Басаева. Немалую роль сыграл здесь и карабин якута Володи. Басаев обещал золотую чеченскую звезду тому, кто принесет труп Русского снайпера. Но ночи проходили в безуспешных поисках. Пятеро добровольцев ходили по передовой в поисках "лежанок" Володи, ставили растяжки везде, где он мог появиться в прямой видимости своих позиций. Однако, это было такое время, когда группы и с одной и с другой стороны прорывали оборону противника и глубоко вклинивались в её территорию. Иногда так глубоко, что уже не оставалось никаких шансов вырваться к своим. Но Володя спал днём под крышами и в подвалах домов. Трупы чеченцев – ночную "работу" снайпера – хоронили на следующий день. Тогда, устав терять еженощно по 20 человек, Басаев вызвал из резервов в горах мастера воего дела, учителя из лагеря по подготовке юных стрелков, снайпера-араба Абубакара. Володя и Абубакар не могли не встретиться в ночном бою, таковы уж законы снайперской войны. И они встретились через две недели. Точнее, Абубакар зацепил Володю из буровской винтовки. Мощная пуля, убивавшая когда-то в Афганистане советских десантников навылет на расстоянии в полтора километра, прошила ватник и слегка зацепила руку, чуть пониже плеча. Володя, ощутив прилив горячей волны сочащейся крови, понял, что наконец-то началась охота и на него.
Здания на противоположной стороне площади, а точнее их развалины сливались в Володиной оптике в единую линию. «Что же блескануло, оптика?», – думал охотник, а он знал случаи, когда соболь видел сверкнувший на солнце прицел и уходил восвояси. Место, которое он выбрал, располагалось под крышей пятиэтажного жилого дома. Снайперы всегда любят находиться наверху, чтобы всё видеть. А лежал он под крышей – под листом старой жести не мочил мокрый снежный дождичек, который то шёл, то переставал. Абубакар выследил Володю лишь на пятую ночь – выследил по штанам. Дело в том, что у якута штаны были обычные, ватные. Это американский камуфляж, который носили чеченцы, пропитывался специальным составом, в нём форма была невидима в приборах ночного видения, а отечественная светилась ярким салатовым светом. Так Абубакар и "вычислил" якута в мощную ночную оптику своего "Бура", сделанного на заказ английскими оружейниками ещё в 70-х. Одной пули было достаточно, Володя выкатился из-под крыши и больно упал спиной на ступеньки лестницы. "Главное, винтовку не разбил", – подумал снайпер. – Ну, значит, дуэль, да, господин чеченский снайпер! – сказал себе мысленно без эмоций якут. Володя специально прекратил кромсать "чеченские порядки". Аккуратный рядок 200-х с его снайперским "автографом" на глазу прекратился. "Пусть поверят, что я убит", – решил Володя. Сам же только и делал, что высматривал, откуда же до него добрался вражеский снайпер. Через двое суток, уже днём, он нашел "лежанку" Абубакара. Он так же лежал под крышей, под полусогнутым кровельным листом на другой стороне площади. Володя бы и не заметил его, если бы арабского снайпера не выдала дурная привычка, – он покуривал анашу. Раз в два часа Володя улавливал в оптику лёгкую синеватую дымку, поднимавшуюся над кровельным листом и сразу уносимую ветром. "Вот я и нашёл тебя, абрек! Без наркоты не можешь! Хорошо...", – думал с торжеством якутский охотник, он не знал, что имеет дело с арабским снайпером, прошедшим и Абхазию и Карабах. Но убивать его просто так, прострелив кровельный лист, Володя не хотел. У снайперов так не водилось, а у охотников на пушнину — и подавно.
– Ну ладно, куришь ты лёжа, но в туалет придётся тебе встать, – хладнокровно решил Володя и стал ждать. Только через три дня он вычислил, что Абубакар выползает из-под листа в правую сторону, а не в левую, быстро делает дело и возвращается на "лежанку". Чтобы "достать" врага Володе пришлось ночью поменять точку стрельбы. Он не мог ничего сделать заново, любой новый кровельный лист сразу же выдаст новую позицию снайпера. Но Володя нашёл два поваленных бревна от стропил с куском жести чуть правее, метрах в пятидесяти от своей точки. Место было прекрасное для стрельбы, но уж очень неудобное для "лежанки". Ещё два дня Володя высматривал снайпера, но он не показывался. Володя уже решил, что противник ушёл насовсем, когда на следующее утро вдруг увидел, что он "открылся". Три секунды на прицеливание с лёгким выдохом, и пуля пошла в цель. Абубакар был сражён наповал в правый глаз. Он почему-то, против удара пули, упал с крыши плашмя на улицу. Большое жирное пятно крови растекалось по грязи на площади дудаевского дворца, где и был сражён наповал одной пулей охотника арабский снайпер. "Ну вот, я тебя и достал", – подумал Володя без какой-либо восторженности или радости. Он понял, что должен продолжить свой бой, показав характерный почерк. Доказать тем самым, что жив, и что противник не убил его несколько дней назад. Володя всматривался в оптику в неподвижное тело сражённого противника. Рядом он увидел и "Бур", который, он так и не распознал, так как таких винтовок ранее не видел. Одним словом, охотник из глухой тайги! И вот тут он удивился: чеченцы стали выползать на открытое место, чтобы забрать тело снайпера. Володя прицелился. Вышли трое, склонились над телом.
«Пусть поднимут и понесут, тогда и начну стрелять!» – торжествовал Володя.
Чеченцы действительно втроём подняли тело. Прозвучали три выстрела. Три тела упали на мертвого Абубакара. Ещё четыре чеченских добровольца выскочили из развалин и, отбросив тела товарищей, попытались вытащить снайпера. Со стороны заработал российский пулемёт, но очереди ложились чуть выше, не причиняя вреда сгорбившимся чеченцам. "Эх, пехота-мабута! Только патроны тратишь...", – подумал Володя.
Прозвучали ещё четыре выстрела, почти слившись в один. Еще четыре трупа уже образовали кучку. Володя убил в то утро 16 боевиков. Он не знал, что Басаев отдал приказ во что бы то ни стало достать тело араба до того, как начнёт темнеть. Его нужно было отправить в горы, чтобы захоронить там до восхода солнца, как важного и почтенного моджахеда. Через день Володя вернулся в штаб Рохлина. Генерал сразу принял его, как дорогого гостя. Весть о дуэли двух снайперов уже облетела армию. – Ну, как ты, Володя, устал? Домой хочешь? Володя погрел руки у "буржуйки". – Всё, товарищ генерал, работу свою выполнил, домой пора. Начинается весенняя работа на стойбище. Военком отпустил меня только на два месяца. За меня работали всё это время мои два младших брата. Пора и честь знать... Рохлин понимающе закивал головой. – Винтовку возьми хорошую, мой начштаба оформит документы... – Зачем, у меня дедовская. – Володя любовно обнял старый карабин. Генерал долго не решался задать вопрос. Но любопытство взяло верх.
– Сколько ты сразил врагов, считал ведь? Говорят, более сотни... чеченцы переговаривались.
Володя потупил глаза. – 362 человека, товарищ генерал. Рохлин, молча, похлопал по плечу якута. – Поезжай домой, мы теперь сами справимся... – Товарищ генерал, если что, вызывайте меня заново, я с работой разберусь и приеду во второй раз!
На лице Володи читалась откровенная забота о всей Российской Армии. – Ей Богу, приеду! Орден Мужества нашёл Володю Колотова через шесть месяцев. По этому поводу праздновали всем колхозом, а военком разрешил снайперу съездить в Якутск купить новые сапоги – старые прохудились ещё в Чечне. Наступил на какие-то железяки охотник. В день, когда вся страна узнала о гибели генерала Льва Рохлина, Володя также услышал о случившемся по радио. Он три дня пил спирт на заимке. Его нашли пьяного в избушке-времянке другие охотники, вернувшиеся с промысла. Володя всё повторял пьяный:
– Ничего, товарищ генерал Рохля, если надо мы приедем, вы только скажите...
Его протрезвили в ближайшем ручье, но Володя с тех пор больше не одевал на людях свой орден Мужества.

Впервые в истории России ФСБ произвела аресты по экзотической уголовной статье о наемничестве. Пытавшиеся сформировать на сирийской земле двухтысячный «Славянский корпус» руководители частной военной компании из Петербурга оказались в камерах Лефортово. Рядовые солдаты удачи, рассказавшие «Фонтанке» о своем первом и последнем бое, недовольны потерей командиров: теперь им не с кого спросить невыплаченное вовремя вознаграждение за войну.

О российских гражданах, которые едут в Сирию бороться с режимом Башара Асада в силу своих религиозных убеждений, известно давно. О том, что наемники-россияне могут участвовать в вооруженном конфликте и на стороне действующего правительства, заговорили в октябре 2013 года, когда оппозиция распространила в интернете документы якобы уничтоженного ими в стычке под городом Хомсом жителя Краснодарского края Алексея Малюты. Выяснив, что наши сограждане действительно выезжали в Сирию для вооруженной работы по контрактам с дислоцированной в Петербурге компанией Slavonic Corps Limited («Славянский корпус»), «Фонтанка» поинтересовалась количеством наших земляков, участвовавших в авантюре. Оказалось, с берегов Невы уехало искать счастья и заработка под арабскими пулями более десяти человек. Некоторые из них согласились на беседу. Попросив не называть в публикации имен: «Ни к чему это. Популярности мы не ищем, да и в ФСБ подписку давали. Но и молчать не будем, чтобы другие не попались, как мы. Мы вернулись, нам просто повезло».

Как попасть на войну

Явки, пароли и прочая конспирология не нужны. С весны 2013 года объявления «Славянского корпуса» о наборе бывших военнослужащих с боевым опытом для работы в длительных загранкомандировках появились на профильных сайтах по всей России. Откликнулись многие. Не все отставные офицеры ВДВ и спецназа, уволенные бойцы СОБРов и ОМОНов нашли себя в гражданской жизни. Кому-то офис пять дней в неделю - нормально, а кому-то - нож острый. И не каждый умеющий виртуозно обращаться с пулеметом или снайперской винтовкой имеет талант бизнесмена. Скучно стало в метрополии, пресловутые «лихие» закончились, а командовать шлагбаумом в ЧОПе унизительно и маловыгодно. Предложением получать 5 тысяч американских долларов в месяц за охрану неких «объектов энергетики» заинтересовались петербургские бывшие омоновцы, бывшие офицеры спецназа внутренних войск, действующие телохранители. Дело житейское, почти у всех за спиной Северный Кавказ, Таджикистан и непростой опыт «решения вопросов» с тревожными людьми вокруг криминала. 20 тысяч долларов за инвалидность и 40 тысяч за смерть: приемлемо.

Звонок по телефону, затем встреча на улице с руководителем Moran Security Group подполковником ФСБ в запасе Вячеславом Калашниковым, который представился генералом и объяснил условия. Затем собеседование с кадровым специалистом в офисе Балтийского стрелкового центра на улице Александра Блока, дом 5, заполнение анкет и заказ загранпаспорта.

Вызов в Москву последовал в сентябре 2013 года. На сей раз говорили с кандидатами в помещении Moran Security Group, что в Потаповском переулке, дом 5. Объяснили, что ехать придется в Сирию, от компании «Славянский корпус». Предупредили быть наготове. Не успели вернуться в Петербург, звонок: «Срочно приезжайте в Москву. Пора вылетать в командировку. С собой — только загранпаспорт, ничего военного не брать и не надевать, разведка врага не дремлет!»

Контракт с фантомом

Подписание контрактов с гонконгской Slavonic Corps Limited произошло в прямом смысле слова на коленке на перроне Ленинградского вокзала: «Давай, давай, время не ждет». Из примерно двадцати приехавших кандидатов трое, увидев в реквизитах Гонконг, развернулись и вместо Сирии отправились домой. Остальные рискнули. Подкупили обещание выплачивать каждый месяц 4 тысячи долларов вперед и торжественная клятва перевести первый транш в ближайшие дни. Кроме того, мужчины не привыкли к бумагам и больше ценили договоренности, полагая, что обманывать их желающих не найдется.



Дальше был перелет в ливанский Бейрут, переезд на автомобилях в Дамаск. От сирийской границы — с конвоем местных гвардейцев. Местная гостиница, затем самолет в Латакию, военная база.

Танк для охранника

«Большое поле между Латакией и Тартусом обнесено колючей проволокой. Там располагались резервисты сирийские и наш батальон. Раньше вроде был ипподром. Разместили в бывшей конюшне. К октябрю там было 267 человек из «Славянского корпуса», разбитых на две роты. Одна рота комплектовалась казаками с Кубани, другая — народом со всей России, из Петербурга человек 10 - 12. Как говорили отцы-командиры, численность корпуса в Сирии предполагалось довести до 2 тысяч человек».

Кроме автоматов батальон получил пулеметы, гранатометы. Зенитные установки — 1939 года выпуска. Минометы — 1943 года. Были сформированы экипажи для четырех танков Т-72 и нескольких БМП (боевых машин пехоты). Вопрос о соответствии вооружения задачам объектовой охраны встал остро даже у самых доверчивых и был задан.

«Вы приехали воевать или охранять? Кто охранять — в вечный наряд на хозработы», - таковым было ответное командирское слово.
Руководил проектом Вадим Гусев, которого многие знали как заместителя директора Moran Security Group.

За кого воюем

Этого до конца не поняли. «Когда с нами говорили в России — объясняли, что поедем по контракту с сирийским правительством, убеждали, что всё законно и все в порядке. Мол, наше правительство и ФСБ в курсе и участвуют в проекте. Когда приехали на место, оказалось, что нас прислали, как гладиаторов, по договору с каким-то сирийцем, который то ли имеет отношение к правительству, то ли нет... То есть мы — частная армия местного авторитета. Но обратно было не уехать. Как сказали, обратный билет денег стоит, и мы его отработаем, хотим того или нет».
Задача сводилась, как объявили бойцам «Славянского корпуса», к удержанию контроля над центром нефтяной промышленности, городом Дейр-эз-Зор. Для того, чтобы начать его контролировать, оказалось нужным до него добраться. Более 500 километров по местам, занятым где правительственными войсками, где оппозицией, а где и вовсе непонятно кем.

Поход «Славянского корпуса»

Первая и единственная боевая операция «Славянского корпуса» не задалась с самого начала. Как говорит один из наших собеседников, который должен был входить в экипаж БМП, предоставленные им машины 1979 года выпуска были полным хламом и привести их в боеспособное состояние не получилось.

Подготовленные Т-72 оказались заменены сирийцами на не способные к бою ржавые Т-62, которые также пришлось оставить. Выступили в поход 15 октября на обшитых самодельной броней автобусах Hyundai и джипах JMC. Облепили их портретами Башара Асада и сирийскими флагами и поехали.

Может, и проскочили бы, но по дороге вмешалась доблестная и непредсказуемая сирийская авиация. Пилот вертолета, который хотел не то поближе рассмотреть караван, не то испугать имитацией атаки, посреди пустыни и бескрайнего неба сумел найти провод линии электропередачи, запутаться в нем и рухнуть на колонну. Обошлось легкой травмой у одного «легионера» и погнутым автоматом у второго. Покореженных вертушку и летчика пришлось тащить на военный аэродром в Хомс, темп был потерян.

Чужая война

Два дня зачем-то провели на аэродроме. 18-го числа по внезапной тревоге погрузились в машины. Вроде как в соседнем городе Сухне на сирийских ополченцев навалились оппозиционеры-мятежники и надо было ополченцев выручать. Часа через три-четыре наконец выдвинулись куда-то по дороге, под каким-то горящим городом попали под обстрел. Рассредоточились, заняли оборону. Рота казаков отошла влево и влипла — вступила в боестолкновение с кем-то, кто был не за Башара Асада. Развернули минометы, из которых, впрочем, так и не удалось накрыть колонну оппонентов, подошла правительственная САУ (самоходная артиллерийская установка), поддержала огнем. Отбомбился по врагам асадовский самолет. Боевики, которых, по разным данным, было не то 2 тысячи, не то 6 тысяч, оказались настырными, судя по всему, начали обходить батальон и брать в клещи. «Славянский корпус», не желая бесполезно погибать за идеалы сирийской государственности, погрузился в машины и стал отходить. Во время этого отхода, скорее всего, и была утрачена сумка Алексея Малюты, доставшаяся в качестве трофея противникам режима.

Великой удачей можно считать то, что за весь бой корпус потерял всего шесть человек ранеными, их них двоих — достаточно серьезно. Сразу заметим, что все раненые были вынесены из боя и вместе со всеми вернулись домой. «Песчаная буря нас спасла, накрыла нас на отходе, но и скрыла от местных душманов. Такой заряд песка — ничего не видно. Но благодаря нему мы живы».

Конец миссии

Обратная дорога в Хомс, а затем на базу в Латакию была невеселой. Отношение сирийцев к русским легионерам заметно изменилось. Вспоминают о громком скандале, который произошел на аэродроме между Вадимом Гусевым и сирийским «хозяином» «Славянского корпуса»: у них явно были различные точки зрения на дальнейшие планы. Вопли беседующих контрагентов слышали все, в том числе и упоминания о долларах, а если точнее, о 4 миллионах долларов, которые надо отрабатывать. Все же батальон вернулся в Латакию. Если в сентябре сирийцы встречали чуть не с цветами, теперь смотрели если и не как на врагов, то и не как на героев. Неприветливо так смотрели. Вскоре стали потихоньку разоружать, корпусу пришлось сдать все тяжелое оружие. До последнего не расставались только с автоматами. Говорят, без автомата в Сирии русскому человеку сейчас делать нечего.

Встретили с почетом

Несмотря на то, что, согласно контракту, командировка должна была длиться пять месяцев, в последних числах октября личный состав погрузили на два чартерных самолета и отправили в Москву. Во Внуково не ожидающих подобного приема командировочных ждали. Из самолета выпускали по одному, каждый попадал в руки офицеров ФСБ. Быстрый досмотр, изъятие СИМ-карт и любых носителей информации, короткий допрос в качестве свидетеля. Затем изъятие заграничного паспорта, подписка о неразглашении и билет до дома. Вадим Гусев, который летел в бизнес-классе и покинул самолет первым, остался в распоряжении следователей.

Как пояснили в Moran Security Group, он и ещё один сотрудник компании, отвечающий за кадровое обеспечение Евгений Сидоров, были арестованы в рамках уголовного дела, возбужденного столичным управлением ФСБ по никогда до этого не применяемой статье 359 УК — наемничество.

Денег нет и не будет

Нюанс в том, что 4 тысячи долларов, которые должны были быть выплачены каждому «специалисту по безопасности» «Славянского корпуса» в начале второго месяца командировки, получить почти никто не успел, и сейчас в разных уголках России находятся около 200 очень сердитых мужчин, которые намерены получить свои деньги. Но Гусев и Сидоров — в Лефортово, с них не спросишь. Сергея Крамского, чья подпись стоит на контрактах, никто из легионеров никогда не видел. Петербуржцы говорят, что встречались с руководителями Moran Security Group Вячеславом Калашниковым и Борисом Чикиным, которые вербовали их на работу в Сирию. Те якобы объяснили, что это не их бизнес, к Slavonic Corps они отношения не имеют, а денег нет и не будет.

Слово профессионала: Это авантюра

В очередной раз попросив высказаться на сирийскую тему Вячеслава Калашникова и в очередной раз не получив ответа, «Фонтанка» обратилась за комментарием к руководителю крупнейшей в России частной военной компании «РСБ-Групп». Олег Криницын уверен: сирийская история Slavonic Corps изначально была авантюрой.

«Широко разрекламированная кампания о наборе наемников в Сирию на начальном этапе звучала как шутка, некая PR-акция. Далее люди поверили и потянулись к своей мечте – заработать деньги. Но не все понимали, что деньги эти грязные и, возможно, замешаны на крови. Прежде чем людей направлять в страну, где идут активные боевые действия, где практически «слоеный пирог» из сирийской армии, оппозиции, боевиков "Аль-Каеды", "Аль-Нусра" и т.д., необходимо их было готовить, а также понимать, как их оттуда вывести. Среди лиц ребят, запечатленных на фоне сирийской техники, увешанных оружием, я заметил и несколько наших бывших сотрудников, которые были уволены из компании за низкие моральные качества. Я видел среди них ребят с судимостями. Это еще раз подтверждает, что при наборе стояла задача не привлечение качественных специалистов, а просто необходимо было заткнуть эту «дыру» пушечным мясом, и побыстрее. А ребят послали по контрактам, напоминающим контракты смертника. Люди заранее расписывались в контракте с просьбой захоронить их останки на Родине либо, при невозможности, в стране, где они погибнут, а потом перезахоронить в России. Жуть.



И надо помнить, что статью «наемничество» никто не отменял. Вооруженные люди из оффшорной компании «Славкорп» без всякой охранной лицензии, официального разрешения на оружие поехали защищать непонятно кого непонятно от чего в чужой стране в смутное время. Бойцы использовали тяжелое вооружение, старую военную технику, снайперские винтовки, автоматы Калашникова. Была выдана форма. Одна американского образца. Другая форма - напоминающая спецподразделения сирийской армии. Для чего охранной структуре такая мимикрия? Ответ очевиден: российских парней использовали бы втемную. И потом по телевидению бы показывали не краснодарского колхозника Малюту, который, весело матерясь, ломает трухлявую ветку об голову своего такого же веселого коллеги в Сирии, а были бы представлены кровавые кадры убитых славян в форме сирийской армии, что, в принципе, должно было бы спровоцировать еще более активные действия американцев и британцев по вооружению и поддержке сирийских боевиков.

Контракт был заключен не с государственной структурой, а с каким-то сирийским олигархом, якобы с согласия Асада. Поехали защищать нефтяные поля, а когда приехали, оказалось, что эти поля ещё необходимо отбить. А когда у наших ребят хватило ума не ввязываться в эту бойню – их просто и беззастенчиво «сдали» боевикам, и те попытались окружить и уничтожить группу россиян из минометов и стрелкового оружия. Это не наша война, не наша страна, это чистое наемничество, но люди, которые туда поехали, не виноваты, они до конца не осознавали, что попали не в красивую сказку, а в места, где боец живет в среднем 2 - 3 недели. Их послали, как баранов на заклание. Нужно понимать, что мы русские, мы чужие в той стране. Местные вояки (с обеих сторон) их «сдали бы» в первую очередь. Что, в принципе, и произошло.
Я не исключаю, что кое-кто из менеджеров Moran Security Group, а аффилированность этой компании к «Славкорп» достаточно явная, мог затеять эту авантюру, чтобы заткнуть финансовую дыру, образовавшуюся после захвата их судна Myre Seadiver в Нигерии. Но боевой офицер, понимающий, что такое жизнь и что такое смерть, своих людей туда бы не послал.

В «РСБ-групп» не раз поступали предложения поработать в Сирии, причем с разных сторон (свободная сирийская армия и просто непонятные коммерсанты), и деньги предлагали серьезные, но мы на это не пошли. Вот когда "РСБ-Групп" будет предложен контракт с правительством — тогда мы будем работать, но работать по официальному контракту с государственной структурой. Мы готовы профессионально и законно обеспечивать безопасность любого объекта: морской порт, аэропорт, теле- и радиостанции, вплоть до российского посольства.

ФСБ

Ответ на вопрос корреспондента о Сирии и «Славянском корпусе» был дан дежурным офицером незамедлительно: «Центр общественных связей ФСБ такой информацией не располагает».

Денис Коротков, «Фонтанка.ру»

P.S.

Бой у Сухны. Взгляд со стороны оппозиции

Муджахидами Исламского государства Ирака и Шама в области Хомс проведена успешная операция.
Штурмовые подразделения атаковали группировку кафиров в населенном пункте Сухна. В ходе успешного наступления был захвачен 1 крупный КПП. Еще 2 КПП окружены. Боевые действия продолжаются.
Муджахидам удалось уничтожить более 100 асадитов и шиитов.
Среди уничтоженных есть и русские наемники.

Бой у Сухны. Взгляд со стороны официального Дамаска

В Хомсе особо ожесточённые бои сирийской армии с бандами боевиков продолжались в районе Ас-Сухна, где в течение нескольких дней террористические вооружённые формирования пытаются захватить военные объекты. 17 октября им удалось достичь продвижения при привлечении многочисленных бандгрупп, включая прибывших из Ракки. А уже 20-го числа боевики были откинуты назад.

Три укрытия террористов Джеш Аль-Ислам подверглись налётам боевой авиации в окрестностях Ас-Сухна. В их результате уничтожено более 25 боевиков.
20 октября в ходе боёв армейским подразделениям удалось ликвидировать множество террористов, включая 2 полевых командиров из Чечни и Египта по кличкам Абу Хамза Аш-Шешани и Абу Мусааб Аль-Масри, а также саудовского гражданина, одного из личных друзей Бен Ладена Джафина Омар Аль-Утейби.

Два уникальных случая, похожих между собой, произошедшие в годы Великой Отечественной войны, с советскими танками “Т-34″ и “КВ-1″. Оба случая показывают патриотизм экипажей, надежность и мощь советских боевых машин.

Т-34.
Это было осенью 1942 года на Ленинградском фронте. Танковый батальон после успешно проведенной разведки боем возвращался в расположение своих войск. Одна из «тридцатьчетверок» застряла на естественном препятствии в нейтральной зоне. Попытки преодолеть препятствие успеха не имели. Экипаж в танке оказался один на один с противником на удалении прицельного пулеметного огня. С наступлением сумерек гитлеровцы периодически освещали местность ракетами. В этой обстановке командир танка принял решение не покидать машину, представлявшую большую ценность.
Как позднее стало известно из допроса пленных, гитлеровцы, думая, что экипаж “Т-34″ покинул машину ночыо, попытались отбуксировать танк к себе. С рассветом к машине подошел немецкий танк, и «тридцатьчетверку» зацепили тросами.

Взору наблюдающих представился поединок двух танков без единого выстрела:

«Они протащили было наш танк метров 10—15, как вдруг он ожил, и танк противника, словно споткнувшись, остановился. Оба танка сцепленные тросами, замерли на месте, слышен был только рев моторов.

Вот потащил вражеский танк, и юзом поползла «тридцатьчетверка». Затем рванул на себя “Т-34″ и немного протащил противника. Так повторялось несколько раз. Моторы ревели всеми своими «лошадиными» силами… “Т-34″, улучив момент, рванулся вперед и… потащил врага к нашим позициям, уже не останавливаясь, все быстрее и быстрее… Немцы открыли бешеный огонь по танкам. Выскочивший из башни немецкий танкист тут же был сражен своими же минами, а остальные два предпочли смерти пленение.

Наши минометные батареи открыли ответный минометный огонь. “Т-34″ притащил танк противника в расположение батальона» (Глушко И. М. Танки оживали вновь. М., 1977, с. 91.).

КВ-1.
Танк “КВ-1″ остановился из-за неполадки в двигателе на нейтральной полосе. Увидив такое, немцы решили захватить танк и экипаж, но танкисты закрылись внутри. Немцы долго стучали по броне, предлагали сдаться, но наши танкисты не соглашались. Тогда немцы подцепили танк “КВ-1″ двумя своими легкими танками, чтобы оттащить наш танк в свое расположение и там без помех вскрыть. Расчет оказался не совсем верным.

Когда они начали буксировку, наш танк завелся и утащил немецкие танки в наше расположение! Немецкие танкисты вынуждены были бросить свои танки, а “КВ-1″ притащил два немецких танка к нашим.